| |||
|
. Во время польско-литовской интервенции, когда поляки ещё находились в центре Московского государства. Вожди второго народного ополчения, собранного Кузьмой Мининым и князем Дмитрием Пожарским задумались о том, кого избрать на царский престол Российского государства, задолго до изгнания поляков из Москвы. Сначала штаб Ополчения, объявивший себя новой временной властью страны – Земским Собором, – склонялся к мысли принять шведского принца из династии Ваза – Карла Филиппа, родного брата Густава Адольфа, ставшего к этому времени королем Швеции. Затем через австрийского посла в Персии Грегоровича ополченцы предложили престол брату Германского императора Рудольфа Габсбурга – Максимилиану. Последний отказался, но зато согласие дал его младший брат Леопольд. Однако его ответ вождям ополчения пришел очень поздно, только в 1613 г., когда вопрос о новом царе уже был решен в пользу Михаила Романова. О кандидатуре последнего в конце концов вспомнили в связи с тем, что ранее его имя в качестве возможного государя всея Руси было названо еще св. Патриархом Ермогеном. После освобождения столицы необходимо было созвать Земский Собор и избрать нового царя. Уже в ноябре 1612 г. началась подготовка к Собору. В нем должны были принять участие представители всех русских областей и сословий: бояре, дворяне, купцы, казаки, посадские люди и свободные крестьяне, за исключением лишь крестьян боярских и монастырских, т.е. крепостных. К 1 февраля 1613 г. около 800 человек собралось в Москве для участия в Земском Соборе. [1] Большинство бояр и северорусского дворянства высказались за кандидатуру шведского принца. Но духовенство, подытожив печальный опыт с приглашением польского королевича, желало видеть на Московском престоле только природного русского. Священнослужителей поддержали южные дворяне, посадские и казаки. Казачество сначала предлагало избрать своего лидера – князя Трубецкого, но его авторитет после смуты был невелик. Тогда казаки предложили на царство Михаила Романова. Через некоторое время кандидатура Михаила Романова нашла поддержку у большинства участников Собора. Даже бояре были вынуждены считаться с настроением большинства и тоже, в конце концов, согласились на избрание Михаила, тем более, что при молодом царе многие надеялись занять положение опекунов-временщиков. 21 февраля 1613 г. простой люд, собравшийся в Кремль, бурно выразил поддержку Михаилу, потребовав от бояр отказаться от кандидатуры шведского принца. После этого, в тот же день, Михаил Романов единогласно был избран на царство. После изгнания поляков и избрания нового царя русским предстояло начинать возрождать поруганную и разоренную землю, восстанавливать порушенный уклад, налаживать новую жизнь. В равной степени это касалось как государства, так и Церкви. Первым делом нужно было обезопасить себя от все еще бродивших по Руси воровских шаек поляков и казаков Заруцкого и думать о том, как изгнать шведов из Новгорода. Молодой царь Михаил, еще не подозревавший о своем избрании на царство, проживал вместе с матерью – инокиней Марфой – в Троицком Ипатьевском монастыре в Костроме. Об этом, к счастью, не знали воровские шайки, искавшие способ устранить новоизбранного государя. Вероятно, догадываясь о пребывании Михаила где-то в Костромских пределах, где находились родовые вотчины Романовых, какой-то недобитый отряд интервентов решил пройти по романовским владениям неподалеку от Костромы, дабы захватить Михаила в плен. Проводником поляков стал знаменитый Иван Сусанин, который завел их в лесные болота и принял смерть от рук интервентов. До какой степени в лучших людях 1613 года крепко было убеждение, что необходимо пожертвовать всем для поддержания, и сохранения нового царя, восстановлявшего народ, до какой степени лучшие люди пострадали в этом отношении, показывал лучше всего подвиг Сусанина. Как пишет историк Соловьёв: «Когда Михаил, выехавши из Москвы после сдачи Кремля, жил в Костроме, отряд поляков (как говорит грамота, но по всем вероятностям, воровских казаков, ибо поляков не было тогда более в этих местах), узнавши об избрании нового царя, отыскивал место его пребывания с целью умертвить нежеланного им восстановителя наряда; в этих поисках враги схватили крестьянина Ивана Сусанина из Костромского уезда села Домнина, принадлежавшего Романовым, и начали пытать его страшными пытками, вымучивая показание, где скрывался Михаил. Сусанин знал, что он в Костроме, но не сказал и был замучен до смерти»[2, 118]. Новоизбранный царь в то время скрывался вместе со своей матерью в селе Домнино Костромского уезда. Итак, весной 1613 года отряд вышел к небольшому селению Деревеньки (4,5 км к северу от Домнино). Дорог поляки, или же воровские казаки естественно, не знали, по этому на своем пути брали проводников из местного населения и заставляли их вести отряд в нужном направлении. Видимо, в Деревеньках оказался только один знающий окрестные леса человек – крестьянин Иван Сусанин. Далее начинается сложное переплетение фактов, легенд и домыслов. Самое первое упоминание об этой истории можно найти в обельной грамоте самого Михаила Федоровича, написанной в 1619 году: «Как мы Великий Государь Царь и Великий Князь Михайло Федорович всея Руси в прошлом во 121 году были на Костроме, и в те поры приходили в Костромской уезд Польские и Литовские люди, а тестя его Богдашкова Ивана Сусанина в те поры Литовские люди изымали и его пытали великими немерными пытками. А пытали у него, где в те поры мы Великий Государь Царь и Великий Князь Михайло Федорович всея Руси были, и он Иван ведал про нас Великого Государя, где мы в те поры были, терпя от тех Польских и Литовских людей немерные пытки, про нас Великого Государя тем Польским и Литовским людям, где мы в те поры были, не сказал, и Польские и Литовские люди замучили его до смерти» [3, 43]. Как видим, первый источник ничего не говорит о канонической истории – уводе отряда на погибель в болото. Согласно нему, Иван Сусанин отказался показывать путь к местонахождению молодого царя и умер под пытками, так и не выдав тайны. Более поздний указ от 30 января 1633 г. содержит почти такие же сведения. Царский указ 1691 г. подтверждал права потомков Сусанина, детей его дочери Антониды и зятя Богдана Сабинина, на пустошь Коробово, полученную Сабиниными в 1633 г. («владеть им Мишке и Гришке и Лучке и их детям и внучатам и правнучатам и в род их во веки неподвижно»[4, 64]), а также их привилегии и статус белопашцев: «...никаких податей, кормов и подвод и наместных всяких запасов и в городовые проделки и в мостовщину и в иные ни в какие подати с тое пустоши имати не велели» [4, 65]. Указ, и в частности рассказ о подвиге Сусанина, полностью принадлежал традиции XVII в., ни в чем от нее не отступая. Первые отклонения от этой традиции описания героических действий Сусанина появляются в XVIII в., в указе от 19 мая 1731 г.: «...в прошлом во 121 году приходил из Москвы из осад на Кострому блаженной и вечной достойный памяти великий Государь Царь и великий князь Михайло Федорович, с матерью своей с великой государыней инокиней Марфой Ивановной и были в Костромском уезде в дворцовом селе Домнине, в которую бытность их Величеств в селе Домнине приходили Польские и Литовские люди, поймав многих языков, пытали и расспрашивали про него великого Государя, которые языки сказали им, что великий Государь имеется в оном селе Домнине и в то время прадед его оного села Домнина крестьянин Иван Сусанин взят оными Польскими людьми, а деда их Богдана Сабинина своего зятя оный Сусанин отпустил в село Домнино с вестью к Великому государю, чтоб Великий государь шел на Кострому в Ипацкий монастырь для того что Польские и Литовские люди до села Домнина доходят, да он Польских и Литовских людей оный прадед его от села Домнина отвел и про него великого государя не сказал и за то они в селе Исуповке прадеда его пытали разными немерными пытками и, посадя на столб, изрубили в мелкие части, за которое мучение и смерть оного прадеда даны деду его Богдану Сабинину Государевы жалованные грамоты...» [4,77]. Здесь прежняя версия истории о Иване Сусанине подверглась существенному изменению. Во-первых, появилось указание на «многих языков», которых предварительно допросили поляки, чтобы убедиться в присутствии Михаила в Домнине. Во-вторых, как действующее лицо возникает зять Сусанина Богдан Сабинин: он был якобы послан своим тестем в Домнино, чтобы предупредить Михаила и его мать. В-третьих, указывается, что Сусанин «отвел» поляков от Домнина и был убит в Исуповке (Исупове), соседнем селе, лежащем через болото от Домнина. Наконец, в-четвертых, впервые встречаются подробности «немерных пыток» крестьянина: Сусанин был посажен на столб и изрублен «в мелкие части». В.И. Буганов, пытаясь опровергнуть концепцию Н.И. Костомарова о происхождении истории о «заведении» поляков в лес или болото от «книжников» XIX в., утверждал, что сведения указа 1731 г. и являются полным описанием подвига Сусанина. Предшествующие же указы, начиная с обельной грамоты 1619 г., по его мнению, не давали подробного описания, так как задача их составителей заключалась не в этом — они оформляли акт владения землей и освобождения потомков Сусанина от налогов и повинностей. О причине пожалования, как и полагалось в подобных случаях, сказано лишь самое необходимое. Факт появления зятя Сусанина в повествовании о подвиге не смущал Буганова. Он считал, что написанное Иваном Лукояновым в прошении 1731 г. согласуется с данными источников XVII в. (то есть указами 1619, 1633 и 1691 гг.; возможно, имелась в виду и грамота Земского собора 1613 г.) и дополняет их. В то же время сведения Лукоянова во многом совпадают с теми преданиями, которые передавали друг другу крестьяне Домнина в XIX в. и которые Н.И. Костомаров отвергал. Впоследствии, М.И.Глинка, основываясь на документе 1731 г., и его более поздних (начало XIX века) литературных интерпретациях, написал свою знаменитую оперу «Жизнь за царя», благодаря которой подвиг Ивана Сусанина и стал известен не только узкому кругу историков. Несколько лет назад при раскопках захоронений около села Исупово были найдены несколько десятков скелетов с сохранившимися нательными крестами католического типа и один скелет со следами рубленых ран и с осколками православного креста [5, 7]. Проводилась генетическая экспертиза останков: их сравнивали с материалом, взятым из захоронений Сабининых – ближайших родственников Сусанина. Экспертиза доказала сходство ДНК обоих образцов. Это можно было бы принять за газетную утку, но информацию подтверждают сотрудники музея из села Сусанино. Несмотря на разницу в интерпретациях, подвиг Ивана Сусанина – реальный исторический факт. Он подтверждается многими документами, в том числе – весьма близкими к нему по времени. Кострома, на протяжении нескольких веков именуемая «колыбелью дома Романовых», осеняемая всероссийской святыней – чудотворной Феодоровской иконой Божией Матери – имела особое значение в событиях 1613 года, положивших начало преодолению Смутного времени, возрастила много преданных мужей своей родины, одним из которых и был Иван Сусанин. Благодаря таким как он Россия начала своё возрождение после тяжёлого периода Смутного времени. Список литературы 1. Петрушко В. “Русская Церковь после смуты, в период "Межпатриаршества" (1612-1619 гг.)»//М. 31.03.2004,- http://www.rusk.ru/st.php?idar=315854 2. Соловьев С.М. Сочинения. История России с древнейших времен. Кн. V. Т.9 «Мысль», М., 1989. с. 11. 3. Самарянов В.А. Памяти Ивана Сусанина. Грамота, пожалованная Царем Михаилом Феодоровичем 30 ноября 1619 года крестьянину Богдану Сабинину с потомством его// Рязань. 1884. 4. Самарянов В.А. Указ. соч. 5. Владимир ШЕВЧЕНКО. «КП»// Кострома 31.01.2005 |
